уДачное расположение
| 08/04/2011 | Размещено в @, На рубежах |
Работать на себя. В былые советские времена подобная мысль могла иметь самые неблагоприятные последствия. Однако она все же имела место быть в головах советских граждан. Мало того, в головах большинства! Пять дней в неделю мы честно работаем на государство, а шестой и седьмой, уж простите, братцы, на свои родимые шесть соток! Приусадебный участок, или проще говоря, дача, — это вам не просто так. Это наше всё! Как оказалось, даже большее все, в отличие от дедушки Ленина. Того нет уже даже в головах большинства. А вот дачный сезон народ будет открывать и закрывать, даже если в мире перестанут существовать коммунизмы/капитализмы и прочий, простите, господа-политологи, хлам.
Странное дело, но мало какое явление в жизни общества так популярно в разговорах и обсуждениях, как дача. И если раньше она мало у кого вызывала отторжение (ну если только с примесью зависти), то сейчас создаются целые общества дачененавистников. Если в Гугле набрать фамилию Родоман, то выскочит информация, что это доктор географических наук, и одно слабенькое интервью под названием «Дачная мерзость». Слабенькое, потому что народ нынче пошел грамотный, ему подавай не просто «хорошо» и «плохо», а объяснения, почему так и почему эдак. Ну а товарищ Родоман с пеной у рта (она так и представляется читателю) словесными помоями пытается удобрить ненавистную ему дачу (непонятно, чего старается, на уважающих себя дачах всегда имеется достойная компостная яма). В общем, дачники у него представляются как террористы, которые помоями отравляют грунтовые воды, мешают ему, интеллигентному любителю походов с рюкзачком и коньячком, наслаждаться прелестями подмосковных вечеров. Но признается географ в том, что странная нынче тенденция пошла. Если ранее люди бежали из деревень в город, то сейчас все наоборот. Экономические кризисы, волны дауншифтинга недвусмысленно намекают умному и развитому человеку на то, что рано или поздно в городе будет нечего делать. Он сам себя и поглотит. А деньги… Они уже давно имеют возможность свободно перетекать из одного виртуального кошелька в другой. Офлайн неактуален. Куда бежать? На Гоа или в собственный ветхий домик в кооперативе «Тракторист» где-нибудь под Тулой? Однозначно процент беженцев под Тулу не уступит количеству беженцев на Гоа.
Почему дача стала настоящим российским (или русским?) феноменом? Ответы как всегда кроются в далеком прошлом. Энное количество лет назад господа Энгельс с Марксом придумали коммунизм. В Западной Европе он не прижился, и его «подарили» русским. То же самое стало и с феноменом дачи. Придумали его все те же немцы, но их «шребергартен» быстро трансформировался в русский приусадебный участок. В самом начале дачи имели лишь аристократы. «Вишневый сад» был признаком не только уходящей патриархальной России. Это был признак «крутизны». А потом уже в середине 19 века горожане поняли, что иметь дачу — это не «понт», а естественная необходимость. И целыми семьями стали выезжать за город на съемные участки. И что самое интересное — пришла революция, сделала свое дело, после которого иметь хоть какой-нибудь признак достатка было добровольным походом на эшафот, однако дача с достоинством перекочевала в новую коммунистическую жизнь. Не имея ничего своего, советский гражданин вцепился в свои несчастные несколько соток, как в спасательный круг. Здесь он мог обеспечить себя сам и параллельно скрыться от дикой системы. Которая, впрочем, находила его и там. Иметь кусок земли не возбранялось, однако ставить заборы строго запрещалось. Да что там заборы — нельзя было возводить дома. Поэтому мы так часто сейчас видим остатки советской «роскоши» — перекошенные будочки с картонными дверями, которые еще долго будут украшать многие дачные кооперативы.
Общество в стрессе
Редакция «На рубежах», постоянно кочующая по постсоветским территориям, решила посмотреть, вымирает ли советская дача, которой объявили войну чуть не сами «зеленые» и прочие борцы за пока еще невнятно сформулированные идеи. Компанию нам составил американский журналист Саша Рудберг. Выходец из СССР, а именно — из Питера, он в 10 лет уехал вместе с родителями в Филадельфию, которые и по сей день имеют в Америке помимо собственного дома еще и участок в нескольких километрах от города а-ля «советская дача».
— Самое интересное, что я их понимаю, — рассказывает Саша, сидя в ресторане поезда, направляющегося из Санкт-Петербурга в Псков. Мы решили посетить псковские деревни, которые славятся своим тотальным вымиранием. — Раньше Питер, а потом и Ленинград был не мыслим без дач. В какой-то степени те, кто мог что-то своими руками вырастить, и выжили в блокаде. Я недавно «Сноб» листал, так там целый фотопроект сделали — русские, которые уехали, кто куда, показывают свои дачи, которые они построили по всему свету. Русский человек не может без дачи. Это его душа.
— Ты тоже не можешь? Странно, еще мальчишкой оказаться в буржуазной Америке и не впитать ее философию?
— А причем здесь американская философия? У американцев есть американская мечта. Они не философы. А русские… Это русские! Они не меняются. А вот менять других они могут! У нас под Питером был участок небольшой. Там до сих пор тетя моя выращивает перцы. Рядом бизнес-центр уже возводят, а она выращивает и выращивает. Скоро, конечно, кранты будут, но какова сила, а?!
— Тот же господин Борис Родоман говорит, что это уродство во всех смыслах. И эстетически и морально.
— Дело не в том, уродливо это или красиво. Надо смотреть глубже. Изучать историю своей страны. В России много об этом говорят, но не делают. Выводов не делают. Есть такое понятие как «стрессовое общество». Это общество, которое развивается в условиях постоянного экономического и политического стресса. В этом смысле Афганистан и Россия — одного поля ягоды. Ни там, ни тут люди не знают, что такое спокойная стабильная жизнь. Что такое средний класс в России? И что такое средний класс в Украине? Разные понятия. А уж тем более средний класс в Германии. Средний класс в Германии едет отдыхать на Мальдивы, а среднестатистический белорус — на дачу. Или к родителям, проживающим в деревне. Дешевле, и дети воздухом подышат. Яблоки, картошка своя. А если очередная девальвация, то и Бог с ней. Главное, чтобы год урожайный был.
Дачный постапокалипсис
… Едем по трассе Псков-Остров. За Островом идет разбитая дорога, по обе стороны — деревушки, которые больше напоминают хутора. На карте отмечена деревня Шипулинка. Такой деревни уже несколько лет и в помине нет. Сгорела. Километра два от трассы — деревня Ермохново. Брошенные дома, запущенные дворы. Кругом болото. Зимой здесь волки — обычное явление. Их и полвека назад, когда в деревне жизнь бурлила, хватало с избытком.
— А вот под Псковом самим еще ничего. Там деревни за счет горожан выживают. Дети сделали из них свои дачи, старикам еду привозят и параллельно землю не запускают.
— Так ведь временно все это… Раньше под Островом деревни жили, развивались, потом люди оттуда просто уехали. Старики умерли. И это всего-то сотня километров от Пскова!
— Не уверен, что временно. Сейчас в мире развивается одно очень интересное явление под названием сюрвивализм. Его придумал в США дядька по имени Говард Рафф в 1974 году. «Голод и выживание в Америке — по следам нефтяного кризиса 1973 года» — это справочник, который стал библией сюрвивалистов. Так вот это течение, которое говорит о том, что скоро всему миропорядку придет конец, а людям нужно подумать о том, как бы подальше бежать от городов, сооружать убежища и делать запасы продовольствия. Грубо говоря, нужно научиться выживать в так называемом постапокалипсисе. В 70-е годы многие ринулись в сельскую местность учиться выращивать овощи и фрукты, в 80-е боялись ядерной войны и строили бункера. Пиком развития сюрвивализма стал 1999 год, когда все ждали «компьютерной ошибки». Затем 11 сентября. Америку просто накрыло паникой. А сейчас в России очень много молодых людей, которые бросают к чертовой матери раздутую от денег и пафоса Москву и уезжают в глубинку. Они фрилансят, рожают детей, доят коров — и счастливы. Это нерадикальные сюрвивалисты, и за ними будущее.
— Короче говоря, любой кризис проще пересидеть на даче…
— Я в интернете нашел очень интересную работу. Одна девушка провела исследование и написала материал на тему «дача как элемент самообеспечения». Она провела около 20 интервью с современными дачевладельцами, там интересные вещи открываются. Дача — это практически символ единения русского народа! И искать долго не надо. Приезжие из деревень, тоскуя по своему привычному укладу жизни, под окнами девятиэтажек грядки пропалывали. А горожане, стремящиеся к природе, за кольцевой дорогой вбивали колышки, а между — рассаду высаживали. Неужели не символ?
… Позже мы бывали на дачах в Башкирии (где их называют не иначе как «сад»), Беларуси, и везде видели одну и ту же картину советского бытия. А может, и не советского. А некоего азиатско-славянского эпоса, который сводится к тому, что истинное счастье человек (будь то русский, татарин, украинец или белорус) находит, прикасаясь к земле и что-то творя именно своими руками и в какой-то степени понимая, что это сотворенное им никто другой не отнимет. А если отнимет, то он будет стараться это вернуть. И так до бесконечности.
